Помни всегда — астрономия, это твоё призвание!
Ты астроном, и никогда не забывай этого.

Никто так в жизни не пристраивается, как люди от науки. Наука, это как своё дело. Бизнес без банкротства и проигрышей.
А туда, в их серую, сумеречную область, столько денег подчас исчезает, что никто ни проверить, ни подсчитать не берётся!
Ума на это ни у кого не хватает!

Чтобы бросить курить, необходимо всё время делать что-то, чем-то занимать себя, отвлекать. Только, чтобы про курево забыть.
Поэтому лучшее, что можно придумать, чтобы не курить, необходимо взамен постоянно и беспрерывно кушать.
Это не трудно. Это совсем не трудно. Это же самое простое. Хотя, тем не менее, не менее опасное.

Можно, конечно и свистульки вырезать. Всецело, увлечённо и чуть ли не в промышленных масштабах. А иначе ведь всё будут полумеры.
Но также, как и любой творческий, производственно-технический процесс над свистульками требует от нас обязательно
оздоровительно восстановительной перезарядки; После каждой свистульки выпить очень страстно хочется.
А там где выпивка, без курева уже ни как не обойтись.
Поэтому, куда ни кинь — всюду для нас клин, и всюду поджидают нас самые страшные опасности.

Родился не в рубашке, а в двух застиранных жёлтых пелёнках из суровой фланели. Пока в одной грелся, другая уже
успевала высохнуть за окном. В садик вообще не ходил. И мест там не было, да и не больно-то и хотелось.
Бабушка своя хорошо воспитала.

Потом была школа. Успешно окончил среднее образование.
Сбежал бы может оттуда гораздо раньше, сразу же после восьмого, но никуда с такими оценками не брали.
Даже в СГПТУ отказали. На специальности плотника три с половиною балла тогда требовалось.

Стройбат. Строительство. Там же успел получить необходимую специальность.
Затем гражданка. Производство. Горячий стаж.
Ушёл на пенсию уже инвалидом.

А так хотелось быть всегда богатым.
Богатым, успешным и знаменитым!

Пить я, помнится, начал как пошёл в школу. А вот до школы откровенно не помню, что бы кто-то из наших ребят уже пристрастился бы к этому.

Если разве только Валерка Талчеев, друг мой, но ведь и он пил не постоянно. У него был батя, дядя Яков, тот пил ежедневно.
Он работал водителем на грузовой машине и неплохо на этом ежедневно калымил. А расплачивались тогда
всегда исключительно только водкой, тут уж поневоле от этого запьёшь.

Дядя Яков приезжал на грузовичке домой, выключал зажигание и медленно приходил в себя. Остывал.
Его машина оставалась ночевать на домашнем дворе.
И если, вдруг кто-то открывал дверцу его автомобиля, дядя Яков тут же мертвецки вываливался им на руки.
Поэтому никто его обычно и не тревожил; Спит — ну и пусть себе спит, человек же с работы приехал.

А как отоспится, бывало. часика через полтора, сам откроет, вылезет и покачиваясь уйдёт к себе в дом.
В машине же всегда оставалась недопитая бутылка водки. Её сразу забирала мать Валерки, если конечно
в этот день не работала. А когда дома её не было, прибирал старший брат Валерки — Вовка Худяков.

Тот-то уже полностью зрелый был школьник, и пил почти официально. У них с Валеркой мать была только
одна на двоих .

Когда же в доме никого не было, Валерка сам залезал в машину и обыскивал её на предмет недопитой бутылки.
И тут же не вылезая из кабины допивал её. Осушивал прям из горла.
А если мать когда спрашивала про бутылку у Валерки, то отвечал ей, что ничего не слышал.
Мол, если бы знал — обязательно бы всё рассказал.
Вовка — тот вот не верил Валерке. И бил его за это. Валерка часто заплаканный из дома убегал.

А потом когда нас забрали в школу, мы научились пить по-настоящему и отмечали уже все праздники.
Праздники же для этого и придумали.
Интересное время было. Да и водка тогда была настоящая!

В той жизни, что была до этой, я был кит. Я хорошо это всё помню.

Про породу и вид, конечно, не скажу.
Да и откуда мне об этом знать, это же люди всё напридумывали. А мы, киты тогда совершенно другим были заняты.
Вспоминаю как резвился тогда на море, в открытом синем океане. Выпрыгивал из воды, разгонялся и тут же плюхался обратно
в неимоверном фейерверке брызг и растревоженных пеликанов. Весело тогда очень было.

Было-было; набирал хорошую скорость, загребая под себя воду изо всех сил грудными нательными плавниками,
напрягшись всей мускулатурой, и бешено размахивая по сторонам сильным хвостом, чтобы потом вдруг выстрелить
как катапульта из океана, вырваться из стесняющих, морских оков, взлетая высоко над волнами в диком,
фантастическом пируэте и оглашая окрестности не хитрой китовой песней, приглашающей китов на совместный шабаш,
и в воздухе уже, развернувшись на спину, плавно потом возвращался в море обратно.

Хорошо это помню. Как в замедленной съёмке;
Голова во-вот скроется в волне, а я ещё вижу своё огромное тело — плавники мои в блаженстве широко распластаны.

Большой блистающий глянцем светло-полосатый живот с прозрачными струйками стекающей воды и отражённые в нём
блики низко летящих грозовых облаков, местами правда уже обильно подёрнутый, обросший известковыми моллюсками.
Полоскающие безвольно на ветру длинные гениталии и мощный турбинный хвост.

Наконец я погружаюсь в зелень морской пучины, и как бы прощаясь, в последний раз перед окончательным исчезновением,
завершающим эффектным пасом плавно помахиваю всем хвостом. И волны надо мной тут же смыкаются.
Как же хорошо это я помню.

Что бы придать жизни хоть малую чуточку осмысленности, необходимо что-то обязательно строить, создавать, возводить, действовать, строчить и провозглашать, протестовать и увлекать за собой, оказывать массовое сопротивление и идти до конца на пролом, возглавить наконец и произвести вооружённое переустройство,
или просто, построить свой собственный, идеальный мир и привлекать в него многочисленных последователей...,
а иначе всё будет скучным!

Если сделать всех людей одновременно счастливыми — счастье каждого принесёт всем одни только несчастья.

Каждый счастливый человек будет купаться в своём собственном счастье и не замечать других таких же счастливых.
Завидовать друг другу перестанут.
Между счастливыми людьми останутся лишь ровные, лишённые шероховатостей и эмоций отношения;
Без слёз, склок, нервов, интриг, героических затяжных драм и настоящих классических трагедий.


Но, не переживайте за это — несчастье потом обязательно всех объединит!


ссылка

Интересно всё же жизнь наша устроена — каждое последующее поколение вновь и вновь пытается удовлетворить
свой извечный интерес;
Как же она, эта жизнь, на самом деле устроена?


А вот возьми и убери этот вопрос, разреши волнующий всех интерес, и жизнь сразу же будет уже не так интересно устроена...

Как всё интересно в жизни устроено!

Ой! До чего же она была очаровательная!
Она плод случайного таланта и кропотливого ума — она неповторима.
Я её кому-нибудь обязательно подарю!

Подарю, а потом буду ходить каждый раз и о ней спрашивать, как сложилась её новая судьба.

Я всегда так, вначале раздарю, а потом долго выясняю. Напоминаю, подталкиваю, требую, что там и как с картиною.
Чтобы уж не забыли, не бросили. Прибили бы гвоздик, без лишних напоминаний, да на передней стеночке аккуратно вывесили.

Даже грожусь прийти однажды и лично всё самому проверить!

Будущий одуванчик, считай, на вроде как тот же ещё подросток, не зрелый цветочный юноша, мальчик, дитя, юнец,
а следовательно, таким образом, салатный шпингалет. Не более.
Но каков силён малец. Поспел пострел!

И к тому же ещё, как никто съедобен.
Соки из будущего одуванчика силы огромной наполнены.
Добавить выжатого лопушка (тот же репейник) в любой пропорции, и ноги сносу знать не будут.
Сутками напролёт можно бежать — так никто и не догонит. Запыхаются!